вторник, 6 октября 2009 г.

Charming Chichester

В декабре прошлого года мы побывали в английском городе Чичестер. Поездка вышла замечательная, фотографий тоже получилось много, и вот наконец я собралась сформировать из всего этого отчет и поделиться им с вами. Надеюсь, не зря старалась, и Чичестер с его природой и чудесным собором понравятся вам так же, как порадовали меня.

С вокзала Виктория утренним поездом мы отправились в путь по приятной сельской местности Западного Суссекса:



 

 

Среди тянущихся почти до самого Чичестера полей, заливных лугов и оросительных каналов глазам вдруг предстал средневековый мираж: замок на холме, крепостные стены, башни. Как будто специально, чтобы усугубить впечатление, два сокола слетели к дорожной насыпи, будто принося на своих крыльях отзвук рыцарских турниров и охот:

 

Крепость оказалась замком Арундел. Он строился с XI по XII век, с XIII века принадлежал семейству ФицАлланов, графов Арундел, и от них в середине XVI века перешел к роду Говардов, герцогов Норфолских, принимавшему активное участие в политике тюдоровской Британии. Левее замка можно увидеть готическое строение с высокими сводами и шпилем - часовню ФицАлланов, cтроительство которой началось в 1390 году по воле 11-го графа Арундельского. С семейством Арунделов мы еще не раз встретимся в этом рассказе.

Через час мы добрались до места. Сам Чичестер  представляет собой маленький город на 25 тысяч жителей, основанный, как положено, римлянами, в 43 году н.э. Назывался он тогда Новиомагус Регинорум, а современное название возникло из латинского слова castro - крепость и имени саксонского вождя Циссы, отстроившего город, разрушенный его отцом. Город сохранил римскую планировку улиц и площадей, на главной из которых высится массивный рыночный крест.



Жемчужина Чичестера, цель нашего визита, самое красивое и одно из самых древних зданий здесь - конечно же, кафедральный собор святой Троицы.



Нынешний собор Чичестера представляет собой уже второе здание на этом месте. Строительство его тянулось с 1075 до 1402 года, когда была закончена башня средокрестия, достигшая высоты 80 метров. Одновременно была построена и отдельно стоящая массивная колокольня - достаточно необычное решение, призванное уберечь башню от лишней нагрузки и вибрации.



Образцом для центральной башни Чичестера, судя по всему, послужила невероятная 123-метровая башня Солсберийского собора (см. выше), которая, при несомненном внешнем сходстве с чичестерской, превышает ее по высоте в полтора раза. Несмотря на свой достаточно скромный «высотный» рейтинг, Чичестерский собор остается - и, вероятно, останется в будущем - единственным британским собором, который виден с моря. Говорят, что моряки, направляясь в порты Чичестерского залива, использовали далекий светлый шпиль как ориентир.

 

Судьба оказалась более милостива к хрупкой башне Солсбери, чем к ее «сестре» из Чичестера. Время не щадило средневековые постройки, и первая реставрация обоих соборов потребовалась уже в XVII веке, когда тогдашний руководитель Королевского АрхНадзора :), сэр Кристофер Рен, велел принять срочные меры по укреплению конструкции соборных шпилей. Построенный со значительно бОльшими рисками Солсбери, слава Богу, дожил до наших дней без серьезного «оперативного вмешательства». А Чичестерский собор в царствование королевы Виктории как раз из-за неуместного вмешательства реставраторов постигла настоящая катастрофа.

В 1859 году при очередной инспекции состояния собора было решено убрать каменный экран - перегородку, традиционно разделяющую пространство нефа. Когда разобрали орган и ведущую к нему винтовую лестницу, глазам рабочих предстала угрожающая трещина в пять футов шириной. Вызванный для консультации инженер, который прежде заверял, что демонтаж алтарной преграды ничем не угрожает собору, теперь был привлечен для срочного устранения неожиданных последствий. Весь 1860 год прошел в укрепительно-восстановительных работах, которые, несмотря на все старания людей, не давали результата. Каменные арки первого яруса трансепта деформировалась, трещины увеличивались и множились. Попытки фиксировать их с помощью деревянных распорок давали только временный эффект.

В гибнущем соборе продолжались службы, но 16 февраля 1861 года, в субботу, вечерний молебен пришлось прервать, чтобы укрепить ослабевшие подпорки. В среду с потолка стала падать штукатурка и куски камня, в стенах вскрылись старые трещины. С этого момента люди работали наперегонки со временем - и выиграть не могли. Самоотверженные усилия семидесяти человек по спасению собора продолжались до четверга, 21 февраля 1861 года. В половине четвертого утра они прекратили работу. В пятницу, после ланча, вернуться в собор им уже не разрешили. Рабочие и жители близлежащих домов, которым власти города разослали предупреждения об угрозе обрушения собора, стояли и смотрели на шпиль, который казался по-прежнему стоящим прямо, но вот он слегка наклонился и стал проваливаться внутрь башни. Менее чем за полчаса все было кончено. Башня средокрестия и шпиль превратились в гору каменных обломков.

 

Незамедлительно был начат сбор средств на восстановление собора. Скорость работ была очень высока, чего нельзя было, увы, сказать о качестве материалов. Собор отстроили всего за шесть лет за сумму в 78 тыс фунтов, но через сто лет, в 1980-85 гг., ему уже потребовалась реставрация, стоившая на новые деньги уже 700 тысяч.

Шпиль собора в результате реставрации стал выше на несколько метров. Была восстановлена и злосчастная алтарная преграда:





Своды Чичестерского собора сравнительно невысоки, но интерьер в целом очень гармоничен, светел и соразмерен человеку:

 

На потолке трансепта виден фрагмент уникальной для Британии «цветочной» росписи сводов. Растительный орнамент смотрится особенно нежным рядом с яркими красными и синими полосами на соседних ребрах свода:

Собор посвящен Святой Троице, однако в нем имеется и алтарь св. Георгия. Как положено, шлемоблещущий Гектор Георгий не дает жизни  злокозненному пресмыкающемуся:

 

Традиционная дань воинской славе - выцветшие полковые знамена:

 

А это вышитый золотом хоругвь, который в 1901 году подарил храму Артур Барвелл, пребендарий Феттлуорта. Как сообщает табличка, роскошная вышивка была изготовлена некой мисс Х. Харви из Лондона по рисунку Эрнеста Гелдарта. На хоругве изображена пара местных святых - св. Ричард и св. Уилфрид.

Чешуекрылая горгулья ныне проживает не на крыше, а под крышей собора:



Уникальное сокровище Чичестерского собора - украшающие рукава трансепта деревянные панели, расписанные голландским художником Ламбертом Барнардом, возможным автором так называемого "круглого стола" из Винчестера, в XVI веке. Одна из них изображает всех чичестерских епископов, другая - королей.

 



Конечно, портретное сходство в изображениях епископов раннего Средневековья и древних королей установить невозможно, но трудно не признать, что сами по себе портреты работы Барнарда очень хороши:



К портретам королей династии Тюдоров позднее добавили и портреты Стюартов - однако не всех :)):

 

Как во всех старинных храмах, в Чичестерском соборе есть интересные образцы надгробных монументов. Вот один из них, выполненный в духе эпохи Якова I.

Надпись под портретом погребенного гласит:

Джон Коули

Прихожанин церкви св. Андрея, трижды мэр Чичестера.

Похоронен 3 мая 1621 года.

О Джоне Коули, трижды мэре Чичестера, известно не так много, но он был отцом замечательного сына. Вехи его жизни перечислены на отцовском надгробии, ибо своего он никогда не удостоился.

Уильям Коули родился 1602 году. В 1626 году он основал госпиталь св. Варфоломея у Северных ворот города, впоследствии превращенный в работный дом.

В 1647 году Уильям представлял Чичестер в парламенте; в 1648 вошел в состав суда, решившего судьбу Карла I. Надпись на монументе гласит: «и в смуте, разгоревшейся во времена правления Карла I, Уильям стал одним из тех, кто подписал смертный приговор этому несчастному монарху». После Реставрации 1660 года Коули-младший был исключен из акта об амнистии и скончался в изгнании, во фламандском городе Брюгге, спустя шесть лет. По некоторым сведениям, останки Уильяма Коули впоследствии были тайно привезены в Чичестер, и «цареубийца» наконец упокоился в  земле своей родины, в крипте госпиталя св. Варфоломея.

Судьба монумента, увековечивающего отца (и впоследствии сына) Коули, тоже не была простой. Изначально он находился в церкви св. Андрея, прихожанами которой были и отец и сын, но когда пострадавшая от немецких бомбежек церковь была секуляризирована и превращена в Чичестерский центр искусств, надгробие Коули было перенесено в собор, где и пребывает поныне.

Но есть в соборе Чичестера и более знаменитый надгробный памятник, который тоже не находился здесь изначально; памятник уникальный и даже воспетый в стихах. Конечно, я говорю о надгробии супружеской четы графов Арундельских.



Его звали Ричард ФицАллан, 10-й граф Арундел. Ее - Элеонора (Алиенора) Ланкастер Плантагенет. Она была правнучкой короля Генриха III и внучкой сенешаля Шампани Жана де Жуанвиля, о котором, конечно, помнят читатели «Проклятых королей» Дрюона. Брак с этой родовитой красавицей в 1345 году был для Ричарда ФицАллана вторым. Незадолго до этого римский папа согласился аннулировать его союз с первой женой Изабеллой, - официально по причине малолетства и несамостоятельности супругов на момент заключения брака. Но более вероятно, что свою роль сыграло злосчастное родство Изабеллы - ее отцом был Хьюго Диспенсер-младший, казненный по обвинению в государственной измене почти за двадцать лет до описываемых событий, в 1326 году.

Как и Ричард, 27-летняя Элеонора уже успела побывать в браке. Ее муж, Джон де Бомон, скончался в 1342 году. Графу Арунделу, после развода с Изабеллой лишившему прав и наследства ее сына Эдмунда, Элеонора подарила восьмерых детей, в том числе нового наследника, тоже Ричарда, будущего строителя вышеупомянутой ФицАллановой капеллы в замке Арундел. Именно в этом замке она и скончалась в 1372 году, и граф Арундел последовал за женой через четыре года. Супруги были похоронены в приорате св. Панкратия в Льюисе, которому много лет покровительствовало семейство ФицАлланов. За год до кончины граф распорядился изготовить надгробие, изображающее его самого и его жену  - один из самых необычных и трогательных памятников Средневековья. 

В 1538 году богатейший приорат, построенный по образцу знаменитого французского аббатства Клюни, был стерт с лица земли в ходе кампании Генриха VIII и Ричарда Кромвеля по уничтожению монастырей. А когда в 1845 году по землям, некогда принадлежавшим приорату, прошла железная дорога, монастырское кладбище было разрушено и многие захоронения утеряны. Перестал существовать и капитул приората, где прежде находились могилы графа и графини Арундел.

Но к тому моменту надгробие уже находилось в Чичестерском соборе. В своем завещании граф запретил делать собственное изваяние выше изваяния жены, и они лежат рядом, объединенные скульптором в единое целое. Ричард ФицАллан, участник битвы при Креси, облачен в доспехи, у ног его  изображена фигурка льва, символа мужества, - традиционная, на первый взгляд, могила рыцаря; но, сняв с правой руки латную рукавицу, граф держит в ладони трепетную руку жены, слегка повернувшейся к нему едва уловимым движением.

(Photo by Tom Oates)



Разрушительное время разъединило их руки. Описание, сделанное в XVIII веке, дает понять,  что сейчас мы смотрим на более позднюю реставрацию монумента. Были споры, правильно ли она выполнена, но, проанализировав различные свидетельства, положение тел и описания, - а может, не желая разрушать красивую легенду - исследователи пришли к выводу, что реставраторы ничего не сочинили, лишь воссоздав утраченный аутентичный образ супружеской четы.

Как и большинство людей Средневековья (и людей вообще), графа Арундела и его жену, вероятнее всего, ждало забвение. Но в 1964 году Филипп Ларкин написал свою поэму “An Arundel Tomb”, что по опросам входит в Тор-100 лучших англоязычных стихотворений.  К сожалению, я не могу предложить читателям, не читающим по-английски, русский перевод этого прекрасного стихотворения и буду признательна всем, кто сможет его сделать или найти. Любой достаточно знакомый с творчеством Ларкина читатель не сможет заподозрить этого поэта в склонности к романтике или восторженности; но перед этим трогательным жестом соединенных каменных рук отступает даже горький цинизм, присущий Ларкину во многих его стихотворениях:

An Arundel Tomb

Side by side, their faces blurred,

The earl and countess lie in stone,

Their proper habits vaguely shown

As jointed armour, stiffened pleat,

And that faint hint of the absurd -

The little dogs under their feet.

Such plainness of the pre-baroque

Hardly involves the eye, until

It meets his left-hand gauntlet, still

Clasped empty in the other; and

One sees, with a sharp tender shock,

His hand withdrawn, holding her hand.

They would not think to lie so long.

Such faithfulness in effigy

Was just a detail friends would see:

A sculptor's sweet commissioned grace

Thrown off in helping to prolong

The Latin names around the base.

They would not guess how early in

Their supine stationary voyage

The air would change to soundless damage,

Turn the old tenantry away;

How soon succeeding eyes begin

To look, not read. Rigidly, they

Persisted, linked, through lengths and breadths

Of time. Snow fell, undated. Light

Each summer thronged the glass.  A bright

Litter of birdcalls strewed the same

Bone-riddled ground. And up the paths

The endless altered people came,

Washing at their identity.

Now, helpless in the hollow of

An unarmorial age, a trough

Of smoke in slow suspended skeins

Above their scrap of history,

Only an attitude remains:

Time has transfigured them into

Untruth.  The stone fidelity

They hardly meant has come to be

Their final blazon, and to prove

Our almost-instinct almost true:

What will survive of us is love.

К этому, в общем, и добавить нечего.



Недалеко от могилы Арунделов в соборе находится более древний монумент, датируемый 1293 годом и изображающий Джоан де Вер, дочь графа Оксфордского. Он тоже перенесен сюда из Льюисского приората. Считается, что это первый в Англии надгробный памятник, где изображены т.н. «плакальщики» - фигурки ангелов у изголовья. Солнечный свет льется через витражное стекло на полустертое лицо Джоан и искалеченных ангелов:



Витражи Чичестерского собора хороши и разнообразны. Мне повезло с освещением, и удалось запечатлеть их такими: 





А вот чисто английские мемориальные витражи, увековечивающие людей, сыгравших важную роль в истории города и собора. Может быть, они и уступают в великолепии красок средневековым витражам, но два их достоинства трудно оспорить: они пропускают много света и всегда можно узнать того, кто на них изображен.



Этот витраж, изображающий корабль в бурном море с библейской строкой, которую мне не удалось идентифицировать, заказали родственники и сослуживцы в память о лейтенанте Королевского флота корабля Ее величества «Нептун» по имени Чарлз Гордон Спринг, скончавшемся в 1886 году. Не будучи знатоком истории викторианского флота, сложно сказать, чем был примечателен этот человек, умерший в 36 лет на Мальте, вдали от родины, - но в одной из церквей соседнего Портсмута тоже есть мемориал в его честь.



Три десятилетия назад витражи собора пополнились еще одним, созданным по рисункам Марка Шагала. Темой красочного витража является 150-й псалом Давида. Ветхозаветный царь изображен играющим на арфе в окружении музыкантов, что славят Господа «с тимпаном и ликами», «на струнах и органе» и «кимвалах громогласных». Интересно сравнить витраж Шагала с другим, старинным, на ту же тему:

 

В соборе есть и современная скульптура, но мне она не показалась достаточно интересной. Дальше я оставлю даты, цифры и факты и предлагаю просто прогуляться вокруг собора, вдоль ручья, мимо хорошо сохранившихся древних стен, по саду епископа. Собор виден отовсюду и трудно выбрать точку, с которой он наиболее прекрасен.







 



 

А вот и сокол, такой же, как пара, что была нами замечена в окрестностях замка Арундел.

И напоследок - цветущая зимостойкая мальва в епископском саду:



Вечером, вернувшись в Лондон, мы успели еще прокатиться на колесе обозрения London Eye - фотографии, увы, в подавляющем большинстве получились непригодными для демонстрации в силу слабости камеры и природной моей криворукости:



Погуляли по предрождественскому Лондону, покатались на карусели, встретили призрак Вестминстерского аббатства:



И готового к празднованию Рождества  Карла I:

В общем, день прошел не зря. Но все же именно Чичестер и его собор сделали его запоминающимся и неповторимым. Это город, в который никогда не возят организованные туры, город, о котором мало пишут в путеводителях. Я надеюсь, что у всех, кому понравился мой рассказ, появится возможность повторить этот маршрут и открыть для себя что-то, что от меня ускользнуло, в маленьком городе с великим прошлым.

 

Комментариев нет:

Отправить комментарий